Открытка с песенкой на идиш

Антикварный рынок в старом Яффо. Знаменитая блошка.

Это место уникально для проведения индивидуальных экскурсий, да и сама я никогда не устану здесь бродить. Ведь мы, гиды, стремимся погрузить в историю, а здесь история вывалена прямо на прилавки.Впрочем, какие там прилавки, ощущение, что эти лавки лопаются изнутри, взорвавшись от тесноты товаров, и он грудой вываливается прямо на землю.

120-100-70-50 лет назад еврейские семьи, вечные переселенцы, приплывали сюда, в этот порт, наконец-то домой. В юркие шлюпки сгружались старики и дети, а также кофры, баулы, сундуки, тюки и узлы – то самое ценное, накопленное, купленное, сбереженное, полученное в наследство от предков, что они сумели увезти с собой. Потом эти люди выгружались, оглядывались, приспосабливались, снимали углы у старожилов, основывали кибуцы и открывали лавки, воевали и голосовали, получали бесплатное муниципальное жилье в Рамат Гане, богатели вместе со страной…

А сейчас их внуки и правнуки выносят на щербатые прилавки те осколки семейной истории, которые не уместились в кладовых, убежищах, подвалах их новеньких домов. Не уместились или их не захотели умещать.

Обнажение семейной истории

Здесь есть все. От инкрустированной мебели до радиол 70-х, от чугунных утюгов и керосиновых примусов до страусовых перьев, нитяных перчаток, гагатовых бус, пожелтевших кружевных воротничков, потемневших бронзовых подсвечников, сломанных костяных брошек, одинарных запонок, рассыпанных пуговиц, колотых фарфоровых статуэток.

Открытка с песенкой на идишБархатные альбомы, бледные лица цвета сепии. Изящество и напряженность. Да, тогда перед объективом люди не были так непринужденны, как в наши дни… Пачка писем, перехваченных выцветшей атласной лентой. Бледные чернила, польский штемпель.

«Сколько стоит?» «Пять шекелей» – равнодушно бросает продавец. Он молод – не старше 20-ти… Свидетельства времени, кем-то заботливо хранимые, такие драгоценные кому-то, возможно, совсем недавно вытряхнутые из темноты комодов и бюро, и брошенные здесь, во всей наготе сиротства. Меня тянет к ним, этим кусочкам чужой памяти, не замолчавшей вместе с ушедшими. Меня тянет к ним, но мне кажется, они обожгут мне руки.

Что-то, все же, я принесла с того прилавка. И продолжаю приносить. Не письма, не фотографии. Открытки.

Вот одна из них.

Евреи Германии встречают Новый год. Еще один год следующего своим путем железного века. Но мы не увидим здесь ни шофара, готового вострубить, ни сочащихся спелостью гранатов, ни даже горшочка с медом. Ничто не напоминает о иудейском характере очередной даты. Этот сентиментальный рисунок вполне мог восславить и христианское рождество.

И только детская песенка на идиш говорит, что праздник – еврейский.

И пусть вас не смущает вторая подпись, на английском. Издание, вероятно, репринтное. На оборотной стороне точно указано – Германия.

Время – 30-е годы, вероятно – начало, когда все еще благополучно, ну или почти благополучно, благостно, благопристойно, и еще почти незаметны трещины на фундаменте бытия… Вот, и сахарный ангел прилетел из безмятежного 19-го века, и примерные розовощекие дети отчитываются, как они вели себя в прошлом году, и обещают стать еще более примерными в будущем. И ангел – он же полномочный посланник и представитель небесных сил, обещает и детям, и папам, и мамам от имени Верховной инстанции обновленное счастье и процветание…

И еще один штрих. Пророческий. Ласковый ангел и доверчивые дети стоят на узком мостике. Над бездной.

Эта открытка никогда не была подписана и отправлена. Она осталась новой. Новой ее привезли сюда. И остается только гадать – КАКАЯ история стоит за этой открыткой?

Персональный гид в Израиле Екатерина Хмелева

кнопка вверх